УКРАИНА, 1 июн. - SV Development. Замглавы НБУ Екатерина Рожкова - о причинах вывода с рынка Фидобанка и Банка Михайловский, ситуации в Платинум Банке и ужесточении оценки рисков.

Нынешней весной Национальный банк Украины вывел с рынка шесть банков. Два из них, Фидобанк и Хрещатик, входили в двадцатку крупнейших по размеру активов. Последний громкий скандал разразился вокруг банка Михайловский. Банк признали неплатежеспособным, а его топ-менеджменту и акционеру  Виктору Полищуку (собственник сети Эльдорадо) теперь грозят разбирательства с регулятором. За банковский надзор в НБУ отвечает Екатерина Рожкова.

В интервью ЛІГА.net она рассказывает, сколько денег не хватило Александру Адаричу на спасение Фидобанка, кто будет отвечать за вывод активов из банка Михайловский, есть ли сейчас перспективы продажи банков с российским капиталом и насколько законно P2P кредитование, которое внедрил ПриватБанк.

- После введения временной администрации в банк Михайловский стали известны подробности депозитной схемы, когда средства вкладчиков привлекались не в банк, а в некую компанию, связанную с банком. Впоследствии за один день они оказались на балансе банка. С декабря 2015 года в банке уже работал куратор, неужели НБУ не знал об этих схемах?

- Мы с этим банком плотно работали с начала прошлого года. И обратили внимание на то, что вокруг банка много финансовых компаний, которые формально не принадлежат собственнику. Они привлекают средства от населения, и некоторые из них даже кредитовали.

Также у банка Михайловский, как и у большинства банков с украинским капиталом, были проблемы с инсайдерскими кредитами. И мы работали над графиком их погашения. Но самым важным нашим требованием было раскрытие банковской группы, чтобы нам показали все эти компании, их отчетность, чтобы мы могли консолидировать ее и понять реальную картину. Конечно, мы боялись переливов депозитов и в банк, и из банка. Самой большой опасностью было, что они могли привлекать деньги на финансовые компании, а использовать их непонятно на что.

Мы находились в постоянной переписке с банком, отправляли запросы на комиссию. Но получили официальный ответ, что прямой связи между финкомпаниями и банком нет. Мы обратились в банк и попросили все же признать эти компании. Так как было понятно, что если банк сегодня признает банковскую группу, то какие-то нормативы будут нарушены, мы предложили подписать график вхождения в нормативы. Но они не успели нам эту группу показать.

- Что произошло?

- Все об этом знают, но я еще раз расскажу. Это случилось в пятницу. Из интернет-ресурсов узнали, что предправления Игорь Дорошенко уволился из банка.

- Уход главы правления банка не надо согласовывать с НБУ?

- Уход - нет. Но пока я тут работаю, еще ни один председатель или член правления не ушел с должности просто так. Как правило, они заведомо сообщают регулятору и рынку о принятом решении.

Здесь мы об этом узнали из непонятных источников, были крайне удивлены. А еще больше нас удивило то, что одномоментно с уходом Дорошенко в банке перестала работать система "операционный день". Мы на всякий случай заблокировали корсчет.

Это была почти детективная история. Весь день не работала база данных, отделения не работали, клиенты не могли погашать даже кредиты. Мы просили Дорошенко и тех людей, которые там остались, объяснить ситуацию, советовали дать коммуникацию клиентам.

Наш куратор был все время в банке. Но пока не работала система, ничего нельзя было отследить. В семь часов вечера в пятницу куратор вдруг увидел, что средства физлиц увеличились на 1 млрд грн.

- А как это могло произойти, если не работала система?

- Я вам скажу, как это технически могло произойти. Система была рабочей. Утром в пятницу банк операционный день не открыл, а открыл прошедший четверг. И во вчерашнем операционном дне, возможно, на резервные копии проводили операции. Система не работала онлайн, но офлайн заводилось огромное количество проводок. Когда систему включили, они реализовались в балансе. Мы уже подготовили всю информацию для правоохранительных органов. Там было сделано десятки тысяч проводок.

- Как это можно было успеть?

- Они это делали в пятницу. Баланс за четверг они нам прислали только в понедельник, но мы его не приняли, потому что это фрод.

Со счетов компании Информационный расчетный счет (ИРЦ) (финансовая компания близкая к банку Михайловский - ред.) средства перекочевали на счета физлиц. Счета этим физлицам открывались без полного пакета документов. Может, они просто взяли телефонный справочник какого-то города и по списку сделали. Мы не знаем, это живые люди или выдуманные. Кроме того, портфель потребкредитов на сумму около 670 млн грн банк продал третьей компании. Естественно, продал без денег. Но кредиты были переуступлены. Банк находился в статусе проблемного и не имел права без согласования НБУ что-либо продавать. И ему было запрещено дробление не только вкладов физлиц, но перевод вкладов со счетов юрлиц на счета физлиц. То, что они фактически сделали.

В понедельник мы приняли решение о признании банка неплатежеспособным. У нас для этого были все основания. Мы дали коммуникацию, чтобы заемщики гасили кредиты только в банке Михайловский, так как эта сделка по продаже портфеля незаконна.

Непонятно, с кем было коммуницировать в этом банке. Господин Дорошенко сказал, что решение уходить он принял еще в четверг. После признания банка неплатежеспособным мы получили письмо от собственника банка Виктора Полищука, в котором сообщалось, что банк был продан какой-то футбольной команде. Естетственно, "смена собственника" нами также не быа согласована.

История этого банка уже завершена. А все, что привело банк к введению временной администрации, будет расследоваться правоохранительными органами.

- У банка был кредитный портфель юрлиц на сумму 1,6 млрд грн. Что с этими кредитами?

- Это все были связанные кредиты. Суммы этих кредитов не поменялись. Но банк поменял юрлиц. И были заменены залоги.

- В таком случае возникает вопрос к институту кураторства. Это не первый случай, когда в банке работает куратор, а из банка выводятся активы. Зачем он тогда нужен?

- Мы этот вопрос не первый раз слышим. То, что произошло в банке Михайловский, - это чистой воды мошенничество. Был еще банк Контракт, который ночью продал здание. Куратор не может проследить за такими вещами. Но обратите внимание, если раньше подобные операции осуществлялись на протяжении продолжительного времени, то сейчас банки понимают, что этого времени у них нет. Они должны это сделать или за ночь, или за выходные. Куратор онлайн следит за банком, он эти вещи останавливает. У нас были случаи, когда мы запрещали подобные операции. Я бы не говорила, что институт кураторства бесполезен. Как показывает практика, там, где банки хотят и могут сотрудничать с куратором, - это сотрудничество продуктивно. Но если банк задумал преступление, как это можно отмониторить? Это было спланированное доведение банка до банкротства, что преследуется по закону.

- Дорошенко уволился за несколько дней до введения временной администрации. Он подпадает под постановление об испорченной репутации?

- Да, подпадает. Я не очень верю в совпадения, что он уволился и случайно такое начало происходить. Согласно нашему законодательству, его репутация, естественно, уже испорчена. У нас есть сегодня возможность восстановления деловой репутации. Но я думаю, в случае с Михайловским это будет возможно, только если все это расследование скажет, что Дорошенко совершенно к этому непричастен.

- Вы встречались с Полищуком? Как он себя вел во время переговоров?

- За все время работы с банком Михайловский с Виктором Полищуком я лично встречалась три-четыре раза. Это были в основном встречи, на которых мы согласовывали программу. Они ее нарушали, и мы приглашали акционера, корректировали эту программу и так далее.

Мы, конечно, с ним общались и в ту пятницу, потому что я не понимала, с кем общаться нам теперь. Он нас уверял, что это сбой программного обеспечения, что его люди работают, что сейчас они запустят программу. Потом он мне сказал, что банк боится временной администрации. Но на тот момент у НБУ еще не стоял вопрос о ее введении. На что Полищук ответил, что у банка уменьшился корсчет. Но и это не такая страшная проблема. Мы предлагали им включить базу и начинать работать. На этом наш разговор в пятницу и закончился. После чего пришлось вводить временную администрацию.

- Как вы прокомментируете продажу компании Экосипан, которой формально принадлежит банк Михайловский?

- Письмо с сообщением о продаже мы получили после того, как приняли решение о введении временной администрации. Это нонсенс. По закону акционер - владелец существенного участия, когда планирует прекратить свое участие в банке (продать свою часть или существенно уменьшить), должен уведомить Национальный банк за тридцать дней. Согласования это от Национального банка не требует. Но Нацбанк согласовывает новых участников. 

Поэтому акционер сообщает в НБУ, что он нашел инвестора, представляет его, знакомит с нами. С банком Михайловский такого не было. Письмо мы получили после того, как признали банк неплатежеспособным. И очень удивились. Потому что еще в пятницу я разговаривала с господином Полищуком как с акционером. А письмо пришло к нам, получается, 23-го числа. Но номер исходящий говорил о том, что, якобы, оно было отправлено чуть ли не 5 мая. Я не знаю, как оно к нам шло: возможно, через Нью-Йорк…

- То есть вы продажу не признали и отвечать за банк будет Полищук?

- Да.

- За несколько дней до введения временной администрации в Михайловский Нацбанк признал неплатежеспособным Фидобанк. Там тоже была детективная история?

- С Фидобанком не было детективной истории. Сейчас очень сильно поменялась поведенческая модель акционеров. Например, банк Хрещатик был первопроходцем быстрого банкротства. С акционерами был согласован план докапитализации, но в один день все расстроилось. И мы его моментально вывели с рынка. Михайловский пошел таким же путем. Может, акционер Михайловского решил, что не в состоянии его поддерживать. Но лучше бы он просто признался в этом. Во-первых, это нарушение закона. К тому же из 3 млрд грн баланса работающего портфеля было 600 млн. Интереса этот актив ни для кого не представлял. Там даже выводить-то особо было нечего.

По Фидобанку история совершенно другая. Банк прошел стресс-тесты. Была определена сумма докапитализации.

- Сколько им нужно было?

- Им нужно было много: свыше 4 млрд грн. Большую часть акционер обеспечил. Это были разные источники. Прямых денежных вливаний не было. Адарич инвестировал в капитал депозиты, которые лежали в банке. Также он выкупил часть плохих активов на себя.

Но оставалась еще меньшая часть. Он вел переговоры с инвесторами. Мы ждали результатов этих переговоров. Но они, к сожалению, не увенчались успехом. Господин Адарич пришел и сказал, что переговоры завершились отрицательно и у него нет никаких других вариантов докапитализировать банк. После этого мы приняли решение о введении временной администрации. Это еще не управляемое банкротство, но все-таки более цивилизованный путь.

- Адарич также является совладельцем Евробанка, и сейчас идет речь о продаже 50% его акций.

- Весь Евробанк выставлен на продажу. Мы получили полный пакет по господину Болтану Назарбаеву. Уже согласован пакет документов на продажу 50% акций. Теоретически на эту часть можно оформлять сделку. А следующий пакет у нас еще в работе, но я думаю, что мы его тоже согласуем.

- На вторые 50% тоже претендует Назарбаев?

- По второму мы не имеем права раскрывать имя инвестора, пока идет рассмотрение.

Переговоры с инвесторами с казахской стороны по Евробанку начались в прошлом году. Представители казахской стороны приезжали в Национальный банк, встречались с Валерией Алексеевной Гонтаревой. Они объяснили свою заинтересованность украинским рынком. Нам тоже интересно, чтобы наш банковский сектор укреплялся с точки зрения финансовой поддержки. По следующему инвестору, как только мы закончим работу с пакетом, сразу вам сообщим.

- Тех денег, которые Адарич выручил бы за Евробанк, не хватило бы на покрытие меньшей части по Фидобанку?

- Нет. Сегодняшние банки в лучшем случае стоят ноль. В худшем случае нужно продавать с доплатой. Это не потому, что все плохо. Как раз наоборот. Мы вычистили активы и определили размер, который нужно закрывать (докапитализировать - ред.).

На докапитализацию есть три года. Остается Крым и Восток. В активах банковской системы это более 15% кредитов, которые просто в один момент исчезли. Твердых залогов - фабрик, заводов, недвижимости - сегодня ничего этого нет, предприятий нет. У оставшихся компаний валютные кредиты увеличились в три раза. А выручка упала. Конечно, банкам нужна докапитализация.

Поэтому если смотреть по чистому капиталу, то цена банков - ноль.

Поскольку Адарич не смог поддержать один банк, он понимал, что не сможет поддержать и другой. И поэтому он искал инвестора для того, чтобы это учреждение смогло существовать. Казахская сторона подтверждает, что они будут инвестировать в банк. Это значит, что банк докапитализируют.

- Почему казахская сторона выбрала именно Евробанк? Ведь на продажу сейчас есть гораздо более интересные предложения.

- Сейчас очень много зависит от активности украинской стороны. Большинство акционеров понимают, что иностранные инвесторы не бегают сегодня за украинскими банками. Поэтому те, кто активно занимается поиском инвесторов, имеет результат. Адарич не первый. Мы уже получили пакеты и отрабатываем по многим небольшим банкам.

- Сколько таких пакетов?

- Около 20. Это мелкие банки.

Среди небольших банков (их около 86) активно идут переговоры о слиянии, продаже. Я ожидаю, что эти сделки состоятся.

- А есть у вас на руках пакеты документов на продажу банков из первой двадцатки?

- В первой двадцатке сейчас проходит сделка между Альфа-Банком и Укрсоцбанком.

- А кроме них?

- Пока никто с пакетами документов не приходил. Вы же, наверно, хотите спросить…

- О ВТБ Банке, Сбербанке России, Проминвестбанке.

- Российские банки сегодня полностью докапитализировались. Если посмотреть на баланс, то там остались только кредиты и капитал. Обязательств очень мало. Конечно, им сегодня работать здесь достаточно сложно. Пока с конкретным предложением они к нам не приходили. Но я точно понимаю, что они пытаются найти инвесторов. Более того, есть инвесторы, которые в них заинтересованы. Рано или поздно это произойдет.

- Давайте поговорим о Платинум Банке. В этом банке сейчас работает куратор, он проблемный?

- По поводу проблемности банка - это банковская тайна. Но куратор в банке работает.

- И банкиры, и аналитики утверждают, что у банка есть проблемы. Например, по первому кварталу у них убыток уже 60 млн. А надо еще погашать кредиты НБУ. В СМИ уже говорят, что они допустили дефолт по кредиту рефинансирования. Почему там не работает временная администрация?

- Кредит рефинансирования реструктурирован на сегодняшний день. Банк его гасит с опережением графика. Я не знаю, что у него дефолт. И почему банк по этому поводу ничего не говорит, я не знаю. Для меня странно, что пресс-служба банка на это не реагирует.

Что касается убытков. Это не единственный убыточный банк. Многие  банки сегодня работают с убыткамим. К сожалению, это проблема, потому что им надо восстанавливать кредитование. Проблемы, которые есть в Платинум Банке, присущи 99% банков, которые работают сегодня на рынке. То есть это проблемные активы, связанные лица. И банкам нужно восстанавливать кредитование, потому что без возобновления кредитования они генерируют убытки. У банка есть исторический портфель связанных кредитов, который ухудшился, потому что упала экономика и он требует дорезервирования. Отсюда идет уменьшение капитала. Есть объем кредитов связанным лицам, который должен быть погашен.

- Акционер Платинум Банка собирается гасить кредиты связанным лицам?

- Банк сейчас проходит диагностику. У нас еще не было разговора с акционером, так как нет окончательных результатов. Но учитывая, что у банка есть стабилизационный кредит, кредит рефинансирования, естественно, у банка есть некая программа. Этой программой предусмотрен и график погашения кредитов связанным лицам, и увеличение капитала. Банк пока в этой программе работает. Я предполагаю, как уже показала практика первой двадцатки, нам придется вносить коррективы. Вот тогда мы и будем понимать, о чем говорить с акционером.

- Есть информация, что Михайловский переводил активы в Платинум Банк. Было такое?

- Нет, факта перевода активов в Платинум Банк из банка Михайловский не было.

- Почему в Платинум Банк упорно идут банкиры с плохой деловой репутацией: Дмитрий Зинков из банка Надра, Дорошенко?

- До ситуации, которая сложилась с банком Михайловский, у Дорошенко была достаточно неплохая репутация на рынке, особенно в сегменте розничного бизнеса. Если не брать во внимание ситуацию с Михайловским, эта компетенция Дорошенко могла быть интересна для Платинума, так как у них главный бизнес - это работа с физическими лицами и потребкредитование. И карточные технологии там требуют улучшения.

Но та ситуация, которая произошла, конечно, ужасна. В один день Дорошенко появился в Платинуме, и у него испортилась репутация. Я пока не знаю, как это можно объяснить. Узнала я об этом точно так же из средств массовой информации. Хотя, он же был взят не в банк, по-моему.

- Да, в компанию, которая формально владеет банком. Так же, как и Зинков…

- Я даже не знаю, как эту ситуацию прокомментировать. Мы как регулятор уже отреагировали. Отправили в банк письмо о том, что у господина Дорошенко испорченная репутация. И его принятие в структуру, которая владеет Платинум Банком, недопустимо с точки зрения требований к репутации, которые есть у Национального банка. Ну, посмотрим, что будет делать банк.

- Сейчас Платинум Банк выполняет ту программу погашения кредитов НБУ, которая у него есть?

- Есть какие-то отклонения, но в принципе кредит гасит, и гасит досрочно. Также пытается улучшать портфель, залоги оформляет. То есть, что-то делает.

- Банки из первой двадцатки, которые прошли диагностику, выполняют свою программу докапитализации?

- В основном да. Программа состоит из огромного количества разных требований. Естественно, могут быть допустимые отклонения. Но в целом пока выполняют.

Мы только начали в этом году диагностику следующих сорока. В том числе Михайловский проходил диагностику, и она у него не закончилась и уже не закончится. Естественно, мы по итогам этой диагностики будем разговаривать с каждым акционером и составлять программу. Я не могу сказать, сколько проблемных банков еще. Потому что, во-первых, это покажут результаты диагностики, с одной стороны. С другой стороны, главный вопрос - насколько готовы акционеры это все поддерживать. Опять-таки, для всех банков одинаковые сроки - три года (на докапитализацию - ред.). Поэтому будем искать варианты и возможности. По крайней мере, мы ведь заинтересованы в том, чтобы банковский сектор был, правильно?

- На каких условиях был реструктуризирован кредит перед НБУ ПриватБанка?

- Общие возможные рамки реструктуризации предусмотрены нашим постановлением. По каждому банку принимались индивидуальные решения, исходя из анализа и прогноза финсостояния. При этом, данные по каждому банку отдельно - банковская тайна

- Чем сейчас занимается департамент надзора в НБУ, какие главные задачи?

- Сегодня проходил Комитет финансовой стабильности, на котором мы представляли новое положение об оценке кредитных рисков. Мы его разрабатывали около года совместно с иностранными консультантами из Всемирного банка, МВФ и банками. В июне, я надеюсь, мы его утвердим. Банки начнут использовать этот подход со следующего года. Но мы хотим поработать в тестовом режиме и начиная с августа получать новые тестовые отчеты банков, чтобы посмотреть, как изменение оценки рисков отразится на кредитном портфеле, размере рисков, на оценке предприятий.

- Чем новый подход будет отличаться от существующего?

- Мы приблизились к мировым практикам. У нас изменились требования к залогам, к оценке финансового состояния заемщиков. Мы их постарались гармонизировать с базельскими (мировая систма учета Базель III - ред.).

- Что именно изменилось?

Например, у банков были так называемые лазейки, когда в залог по кредиту можно было взять ценные бумаги, которые на сегодняшний день ничего не стоят. По ним должна была быть рыночная оценка, которая определялась котировками на бирже. Качество котировок мы все знаем. Банки учитывали этот залог, а в реальности обеспечения не было.

Похожая ситуация с будущей выручкой. Выручка, которой нет, бралась в залог. Хотя международная практика говорит о том, что если предприятие работает и у него есть выручка, то при оценке кредитного риска не считаешь залог. Рассчитываются финансовые потоки, насколько доходы от продаж заемщика покрывают требования по погашению кредитов. А если реальных денежных потоков нет, то о каком залоге будущей выручки может идти речь?

Относительно оценки финансового состояния заемщика. У предприятия мог быть отвратительный баланс, нулевой. Или отрицательный капитал. Продаж - ноль, выручки - ноль. Но если кредит обслуживался, то качество кредита считалось хорошим. Шло минимальное погашение по процентам, основной долг не гасился. Но банки оценивали этот риск как низкий, ведь было же погашение. Ничего, что по две копейки, но регулярное. Это мы убрали. Наши рисковики отработали так называемую Z-модель, когда состояние предприятия оценивается при помощи коэффициентов устойчивости, ликвидности и присваивается финансовый класс от устойчивого до близкого к дефолту. После этого могут быть корректировки. Например, если предприятие входит в группу. Ранее все предприятия оценивались отдельно. Сейчас будет оценивается вся группа, и качество отдельного предприятия может как повыситься, так и снизиться.

- Вы уже обсуждаете вопрос P2P-кредитования, которое не так давно запустил ПриватБанк?

- Да, как раз этот вопрос поднимался сегодня. Мы столкнулись с тем, что это уже существует в нашем банковском секторе. Во всем мире такого рода операциями занимаются небанковские финучреждения.

- Этот вид деятельности законен?

- Это не противозаконно. Нельзя говорить, что этот вид деятельности вредный. Банковский рынок во всем мире зарегулирован. Поэтому какие-то рисковые проекты уходят из банковского сектора в квазибанковский. Это попытка обойти регуляторные меры. Во всем мире кредитование P2P для стартапов - это хорошо, потому что банки на себя такой риск не берут. Но при этом, должны быть правила по раскрытию информации, чтобы люди четко понимали, что это не банковский депозит, он не гарантируется фондом. Нужно понимать, как эти деньги собираются, кому выдаются, как проходит оценка проекта.

В нашем случае пока таких правил не прописано. Этот вид деятельности нужно ввести в какие-то рамки.

Кстати, работа с небанковскими финансовыми учреждениями - один из вопросов, над которым мы активно работаем. Это страховые компании, ломбарды, кредитные союзы. Мы ждем принятия законопроекта по "сплиту", который подразумевает передачу надзорных функций за страховыми компаниями, небанковскими финансовыми учреждениями в НБУ. Сейчас работаем над подготовительной базой. Отчетность этих компаний неполная и не дает представления об их работе. Но это все финансовый сектор, все компании работают с заемными средствами. Пассивы у них привлекаются за счет рынка, а какие активы и риск - практически непонятно.

- Но у этих компаний есть регулятор Нацкомфинуслуг и есть регуляторные меры?

- Есть определенное законодательное поле, в котором работает Нацкомфинуслуг. Самыми регулируемыми являются страховые компании, у них есть нормативы и резервы. Но некоторые банки и их владельцы создают себе финансовые компании. То, что они не могут делать в банке, они могут перенести в небанковскую финансовую компанию. Поэтому для небанковского финансового сектора следует установить такие правила прозрачности структуры собственности, как и для банков. И правильно всю группу оценивать вместе. Только тогда мы сможем сказать, что представляет собой наш рынок. У нас около 350 ти  страховых компаний. На слуху 15-20. Чем занимаются остальные - никто не знает. Точно то же с кредитными союзами: многие из них вообще никогда не предоставляли комиссии отчетности.

Консалтинговая компания "SV Development"