Общая информация
В феврале 1877 года московский окружной суд рассматривал дело, беспрецедентное в российской юриспруденции: 48 подсудимых одновременно, 239 фактов криминальной деятельности, десятки и сотни тысяч рублей по каждому отдельному случаю... Три четверти преступников принадлежали к высшим слоям общества. Великосветская шайка или неформальное объединение любителей авантюр называлась "Клуб червонных валетов"...
Основу этой преступной организации составила «золотая московская молодежь», достаточно образованная, начитанная и не испытывающая никаких финансовых затруднений. Балы, вечеринки и прочие светские развлечения приелись до «тошноты». Хождение в народ и все, что было связано с народничеством, девяти «основателям» Клуба было не по нутру. А острых ощущений очень хотелось. Вот и решили «валеты» заняться щекотанием своих и чужих нервов, разрабатывая грандиозные аферы, как в экономической сфере, так и банальных грабежей.
Помимо звезд уголовных, таких как многократно ранее судимый фальшивомонетчик Верещагин или признанный подложных дел мастер Голумбиевский, в него входили:
преуспевающий финансист, принятый в лучших домах, молодой человек с самыми радужными перспективами в деловом мире, он же бессменный председатель клуба – Поль Шпейер;
сын богатейшей нижегородской помещицы, светский сердцеед, блестящий кавалер и страстный охотник до перезрелых вдовушек с солидными капиталами - Массари;
гусарский поручик, пустивший по ветру родительское, в 125 тысяч, наследство, - Дмитриев-Мамонов;
достойный сын знаменитого картежника Догановского, обставившего когда-то на 24800 рублей самого Александра Сергеевича Пушкина, - Огонь-Догановский;
почтенный нотариус Московского окружного суда (!), сохранивший до самого ареста известную в Москве контору, обширную практику и безупречную репутацию, - Подковщиков;
фигура первой величины в отечественной сословной иерархии, Рюрикович по крови, потомок великого князя Михаила Черниговского и племянник московского генерал-губернатора – Долгоруков
и еще четыре десятка персонажей одинаковой масти и равного достоинства.
Свое оригинальное наименование крупнейшее в Российской империи сообщество мошенников получило в тот достопамятный вечер 13 октября 1867 года, когда группа его соучредителей, проводившая стартовое, организационное заседание, после обсуждения программы, устава и планов на будущее уселась расписать пульку. Во время игры один из понтеров, Алексис Огонь-Догановский, был пойман на том, что у него на руках оказалось сразу несколько червонных валетов. Поскольку присутствовали только свои, а многие из них были такими же шулерами - скандала не случилось. После чего опростоволосившийся, но ничуть не сконфуженный махинатор предложил назвать вновь созданную ими структуру Клубом червонных валетов.
«Проделки». Справедливости ради отметим: первоначально дела клуба не отличались ни дерзостью, ни выдумкой. Так, объегоривали для развлечения в картишки разную публику и пробавлялись мелкими аферами, более похожими на шалости. Однако время шло, аферисты набирались опыта и настойчиво искали пути к обогащению мошенническим путем, хотя совершенно неясно, чего им не хватало - приключений и острых ощущений? Ведь все они не бедствовали и имели весьма приличные состояния! Или деньги основательно успели деформировать их представления о морали?
Активно и дерзко «Червонные валеты» стали действовать в начале 70-х годов XIX века. Немалую роль в этом сыграли являвшиеся членами клуба чиновники и бухгалтеры - они отыскали наконец способы проведения крупномасштабных афер. Одной из них стала операция с почтовыми отправлениями и страховками.
Однажды через Нижегородскую контору Российского общества страхования и транспортирования кладей господином Протопоповым, были отправлены в Смоленск два ящика. На товар, именовавшийся бельем, был наложен подтоварный платеж 950 рублей.
Но в Смоленске получать ящик так никто и не явился. Железнодорожники, прождав положенный срок, вынуждены были вскрыть ящики. В обоих были сложены, на манер матрешки, по пять-шесть пустых ящиков. Долго ломали голову над тем, что бы это значило. Но, в конце концов, решили, что это чья-то злая шутка.
Однако спустя некоторое время «розыгрыш» повторился. На этот раз «воздух» в пустых ящиках отправили в Санкт-Петербург. Правда, цена товара стояла чуть ниже – 830 рублей. А потом в столицу поехали еще два подобных багажа, стоимостью 2300 рублей. Стало ясно, что это не шутка, а какая-то махинация. На пустых ящиках кто-то явно делал приличные деньги. Из воздуха! Но каким способом?!
Суть аферы стала понятна не сразу. Дело в том, что Нижегородская контора выдавала отправителям квитанции и подтоварные расписки на гербовой бумаге. Эти расписки охотно принимались в залог. То бишь человек мог набрать на эту сумму товаров, оставляя у одураченного заемщика ничем не подкрепленную бумажку.
Следующая крупная афера «валетов» стала уже многоходовой и не обошлась без крови. Тогда сыскная полиция получила сведения, что в Первопрестольной действует подпольная фабрика фальшивомонетчиков, удивительно ловко подделывающих любые ценные бумаги. А располагалась она... в губернском тюремном замке! Все необходимые для работы материалы преступники получали с воли, поэтому сыщики решили попытаться внедрить в шайку своего агента. Ему дали вексель на сто рублей, и тайный осведомитель активно начал искать подходы к преступникам. Через некоторое время его познакомили с дворянином Неофитовым, который твердо обещал помочь.
Полиция усилила слежку, и ей удалось выяснить: вексель попал в тюрьму зашитым в чистое белье, а через трое суток вернулся с грязным бельишком и стал стоить уже не сто, а десять тысяч целковых! Причем подделку выполнили настолько квалифицированно и качественно, что ее не смогли распознать даже банковские служащие.
Сыщики удвоили усилия и завербовали одного из арестантов: соблазнившись денежным вознаграждением и обещаниями облегчить его участь, тот выдал шайку фальшивомонетчиков и указал на их связи с «лицами благородного происхождения» из высших слоев московского общества. «Клуб червонных валетов» повис на волоске!
Сыщики уговорили арестанта-доносчика дать официальные свидетельские показания, изъяли в тюрьме вещественные доказательства и представили собранные материалы в прокуратуру. Но тут, чуть ли не в один и тот же день, при совершенно загадочных обстоятельствах скончались тайный полицейский осведомитель и основной свидетель-арестант!
Дальше больше. Одну из первых скрипок в Клубе играл Всеволод Долгоруков. Скорее всего, это была его ненастоящая фамилия, но ею он владел так виртуозно, что все только диву давались. Во многих московских учреждениях, он «скромно» представлялся племянником самого генерал-губернатора. Соответственно, хватало и чиновников, и владельцев предприятий, которые, трепеща перед столь высокими связями, охотно ссужали племянника князя и денежными средствами, и векселями.
В один прекрасный день Долгоруков открыл контору по найму на работу конторщиков и прочих мелких чиновников. В одной из газет было напечатано объявление о том, что требуются люди, готовые внести денежный залог от 700 до 1000 рублей в обмен на предоставление хорошей работы с приличными заработками на конном заводе.
Чиновники слетелись, как мухи на мед. Правда, особой работы у целой армии принятых на работу не было, но Долгоруков уверял, что она вот-вот появится. Хуже того, в первый же месяц людям задержали зарплату. Потом начали кормить завтраками и во время выплаты второй. Наконец, объявили, что спустя три месяца выдадут зарплату одним махом (то есть «тройную»). Но за несколько дней до выдачи зарплаты Долгоруков и его главный компаньон Огонь-Догановский загадочно исчезли…
Но а этот случай просто классика. «Червонные валеты» разделились на три группы. Одна команда занялась устройством фиктивной нотариальной конторы близ Охотного Ряда. Вторая группа мошенников свела близкое знакомство с несколькими англичанами, приехавшими в Россию для ведения торговли.
Многие «червонные валеты» служили в различных финансовых учреждениях Москвы и занимались вполне легальной коммерцией, так что общие темы для разговоров нашлись. Новые знакомые англичан, эти русские коммерсанты, в короткий срок совершенно очаровали сынов туманного Альбиона своим хлебосольством, весельем и деловой хваткой. Поэтому, когда русские повели между собой разговоры о продающемся совсем задёшево огромном доме на Тверской улице, англичане, конечно же, заинтересовались.
Им объяснили, что владелец дома, отпрыск древнего рода, в данный момент крайне нуждается в наличных деньгах и потому готов продать свою городскую усадьбу за сравнительно небольшие деньги. Наличные нужны ему очень спешно, потому и цена такая. «А ежели этот дом нынче купить, а потом продать его „за настоящую цену“, то прибыль будет весьма значительна», — твердили англичанам на безукоризненном английском языке их новые русские знакомые, высчитывая предполагаемую выгоду буквально на пальцах, так она была очевидна. Разговор был проведён так умно, что в головы англичан, вроде как сама собою, пришла мысль о покупке этого дома.
Тогда в дело вступила третья группа участников этой афёры. На приём к князю Долгорукому записались несколько «червонных валетов», изображавших делегацию от купечества, и, явившись пред княжеские очи, они обратились к генерал губернатору с такой речью:
Ваше сиятельство! На днях в Москву прибыло несколько богатых английских коммерсантов для налаживания торговых отношений.
Знаю, — ответил князь, — мне докладывали.
Так вот, ваше сиятельство, мы, как есть русское купечество, порешили промеж себя для начала Москву, нашу матушку, им показать, а посему уж вы не откажите нам в нижайшей нашей просьбе: дозвольте показать настоящее русское богатство — продемонстрировать ваши апартаменты, чтобы знали, как живут в России важные сановники.
Растроганный таким обращением, князь разрешил.
Что же, я рад, — отвечал он, — извольте, покажите им.
А в это время в гостинице уже вовсю шёл торг: «червонные валеты» сообщили англичанам, что им удалось уговорить хозяина дома сделать их посредниками в деле купли продажи. За дом князя Долгорукого они просили у англичан полмиллиона рублей. Красноречия «червонным валетам» было не занимать, деловитые англичане заглазно, как их к тому поначалу склоняли, покупать усадьбу отказывались, желая сначала осмотреть товар. Получив от сообщников весточку о том, что князь разрешил осмотр дома, продавцы согласились на условия покупателей: «Желаете самолично осмотреть дом? Вери гуд, джентльмены, извольте, хоть завтра». На том и порешили.
В назначенный к осмотру день мошенники повели англичан, ни бельмеса не смысливших по-русски, в дом генерал губернатора, который был продемонстрирован как выставленный на продажу. Показ сопровождался комментариями на английском языке. Князь, уверенный в том, что согласно договорённости купцы проводят экскурсию по его дому, на все недоуменные вопросы отвечал: «Да да, я знаю, я разрешил, пусть смотрят».
Громадный, благоустроенный и меблированный дом англичанам очень понравился, но все же они стали торговаться, и им удалось сбить цену до 400 тысяч рублей. На том по рукам ударили. Осталось только оформить покупку, что и было сделано в той самой нотариальной конторе, которую организовали «червонные валеты».
Дальнейшие сведения о судьбе этой сделки разнятся: одни утверждают, что мошенники получили все 400 тысяч; более реальная версия гласит, что добычей стали только 70 тысяч рублей, в качестве задатка уплаченных англичанами в «нотариальной конторе». Как бы то ни было, воры сорвали приличный куш, но не он был в этой затее главной целью.
Основные события развернулись на следующий день поутру. Когда англичане, уже на правах хозяев, явились в генерал губернаторский дом, их не пустили далее швейцара. Коммерсанты выразили решительный протест, разгорелся скандал. Скандал удалось замять, но Долгоруков был вне себя.
Весь день и всю ночь кипевший негодованием князь теребил московскую полицию. Каждый час он вызывал к себе обер-полицмейстера для доклада и требовал немедленно изловить негодяев! Однако результатом титанических усилий полиции стало лишь обнаружение той самой фиктивной конторы, в которой была оформлена сделка. Но имущество конторы оказалось единственным трофеем полиции.
Терпение властей лопнуло. Из Санкт-Петербурга приказали вести сыск, невзирая на лица, чины и звания! Полиция знала свое дело и буквально за несколько месяцев выловила практически всех членов «клуба», за исключением Шпейера.
Час расплаты. Дело преступной организации «Червонные валеты» рассматривалось на заседании Московского окружного суда с участием присяжных заседателей с 8 февраля по 5 марта 1877 года. Председательствовал в суде товарищ председателя Сергей Орловский. Обвинение представлял товарищ прокурора Николай Муравьев. В составе группы защитников были присяжные поверенные Федор Плевако, Лев Куперник, Николай Юнгфер, Иван Курилов, а также другие известные адвокаты той эпохи (всего 50 человек).
В августе 1871 года в 1-м следственном участке г. Москвы было начато предварительное следствие по делу о получении с потомственного почетного гражданина Клавдия Еремеева после приведения его упоительными напитками в состояние беспамятства безденежных обязательств на значительную сумму. Обвинение в этом преступлении пало на дворянина Давидовского и коллежского регистратора Шпейера, а затем и на других лиц. Во время расследования обмана Еремеева начали одно за другим обнаруживаться разные преступления, совершенные как Давидовским и Шпейером, так и многими другими лицами в разнообразнейших сочетаниях соучастия и совокупности деяний. Обстоятельства, раскрытые следствием, с одной стороны, прояснили целый ряд преступлений, направленных преимущественно против чужой собственности, а с другой — указали на существование нескольких групп обвиняемых и существование явных признаков сговора между ними с целью создания злонамеренных шаек.
Предварительное следствие по делу продолжалось семь лет. Было раскрыто 56 преступлений, на скамье подсудимых оказались 48 обвиняемых, из которых 28 были дворянами. Преступления эти были совершены в течение 9-летнего периода времени, а именно с 1867 по 1875 год.
Подсудимым инкриминировали задание преступного сообщества в целях похищения чужого имущества различными способами — выманивание, подложное составление документов, введение в обман и прочее; принадлежность к этому сообществу; мошенничество; подлоги; присвоение и растрата чужого имущества; кражи, грабежи; умышленное убийство; соучастие в этих преступлениях; оскорбление должностного лица и, наконец, кощунство по отношению к суду.
Также был подан гражданский иск на общую сумму 25 340 руб. Интересы гражданских истцов представлял кандидат права Дмитрий Невядомский.
Дело, по данным обвинительного акта, было разделено на 31 отдел. В судебном заседании рассматривались отдельные эпизоды преступной деятельности организации, было допрошено в общей сложности около 300 свидетелей.
Судебные слушания продолжались почти месяц. Суд смог детально оценить все предоставленные доказательства, выслушать показания свидетелей, пояснения подсудимых. Блестяще выступали адвокаты. Они проявили необычайную толерантность, не затягивая процесс мелкими замечаниями, а обращая внимание лишь на ярко выраженные несоответствия и неточности. Собранная доказательная база была столь серьезной, что доказать вину подсудимых не составляло труда. Для Николая Муравьева, будущего министра юстиции Российской Империи, этот процесс стал звездным часом. Его обвинительная речь была точна, логична, не перегружена цветастыми фразами, а ясно излагались события и позиция обвинения по каждому эпизоду, рассмотренному в судебном заседании.
После непродолжительных судебных прений слово взял председатель суда г-н Орловский. Он отметил, что, несмотря на кажущуюся грандиозность настоящего дела, сущность его, благодаря усилиям суда, сторон и самих присяжных заседателей, должна была запечатлеться в сознании присяжных в ясных очертаниях, так что они могут отнестись вполне сознательно к своим судейским обязанностям. Настоящее дело имело то важное преимущество, что присяжные в течение длительного времени могли наблюдать и изучать индивидуальные особенности каждого из подсудимых, что в других делах представляется затруднительным, так как подсудимые лишь на несколько моментов появляются перед присяжными. Благодаря добросовестности и взаимной уступчивости обвинителя и защитников настоящее дело разъяснилось вполне; на суде были оглашены необходимые документы. Недостатком настоящего дела было слишком продолжительное производство предварительного следствия, благодаря чему многие свидетельские показания утратили в значительной степени характер достоверности. Большинство из рассмотренных эпизодов являлись довольно типичными для судебной практики. Но в то же время некоторые преступления были редкими, и у суда возникали проблемы с их квалификацией. Изложив важнейшие обстоятельства этих дел и существенные признаки шайки, председательствовавший напомнил присяжным, что они должны отрешиться от тех предубеждений, которые могли быть навеяны на них чтением газет и разными слухами.
На суд присяжных было вынесено 239 вопросов о виновности подсудимых в том или ином из рассмотренных эпизодов преступной деятельности шайки.
5 марта Московский окружной суд объявил приговор: 19 человек признаны невиновными, остальные приговорены к различным видам наказания: лишению прав и ссылке в Сибирь на поселение, тюремным заключениям, конфискации имущества и денежным штрафам. Гражданский иск был удовлетворен частично в размере 16 115 руб.
Самым интересным был финал суда: когда приговор был прочитан, из залы заседания вышел почтенный, профессорского вида, старик, сел на лихача, подозвал городового, передал ему конверт, адресованный на имя председателя суда, и уехал. В конверте оказалась визитная карточка Шпейера, и на ней написано карандашом: "Благодарю за сегодняшний спектакль. Я очень доволен. Шпейер".
