Общая информация

Он обладал разносторонними дарованиями, занимался разнообразной деятельностью, в каждой из которых он достиг совершенства. Он был знаменитым прокурором и адвокатом, блестящим судебным оратором, разработавшим теорию русского судебного красноречия, талантливым поэтом и писателем, даровитым литературным критиком и лектором. Во всех областях деятельности он стремился к совершенству и нередко достигал его.

С.А. Андреевский родился 29 декабря 1847 года в селе Александровка, близ Луганска, Славяносербского уезда Екатеринославской губернии в богатой дворянской семье.

Его отец, Аркадий Степанович, был родным братом известного врача, генерал штаб-доктора Кавказа Эраста Степановича Андреевского, а по материнской линии приходился родственником знаменитому берлинскому окулисту А. Грефе. Он женился на В.Н. Герсевановой, представительнице старинной и родовитой фамилии. От этого брака у супругов родились пятеро детей: четыре сына, в их числе близнецы Михаил и Сергей, и дочь.

До 8-летнего возраста Сергей находился на воспитании у своей прабабушки, Надежды Васильевны, и проживал в ее имении Веселая Гора недалеко от Луганска.

Когда в 1855 году Аркадий Степанович получил должность председателя Екатеринославской казенной палаты, то он взял Сергея домой и отдал учиться в местную гимназию. Гимназический курс Сергей Андреевский окончил блестяще, получив золотую медаль.

Братья-близнецы в сентябре 1865 года одновременно поступили в Харьковский университет: Сергей – на юридический факультет, а Михаил – на математический.

Михаил Аркадьевич в 24 года стал доктором "чистой" математики и профессором Варшавского университета, напечатал несколько оригинальных работ, но ранняя смерть, в 32 года, не дала в полной мере развернуться его большому дарованию.

Сергей Аркадьевич, имея разносторонние способности, учился легко, хотя первое время не проявлял особого интереса к юридическим наукам. Он увлекался поэзией, романами, с упоением читал все новинки, выходившие из-под пера гигантов русской литературы: Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, И.С. Тургенева.

Когда в Харькове открылись новые судебные установления, то студенты юридического факультета, особенно восторженно приветствовавшие "эпоху великих реформ", стали чаще бывать на судебных заседаниях. Среди них выделялся своей любознательностью Сергей Андреевский. Здесь он познакомился с молодым талантливым товарищем прокурора Харьковского окружного суда Анатолией Федоровичем Кони, который стал его подлинной "путеводной звездой".

В феврале 1869 года Андреевский был определен кандидатом на судебные должности при прокуроре Харьковской судебной палаты, где служил до марта 1870 года. Он работал под непосредственным руководством А.Ф. Кони.

По рекомендации Кони Сергей Аркадьевич получает место судебного следователя в городе Карачев Орловской губернии. Но здесь он пробыл немногим более трех месяцев. Все тот же Кони, назначенный прокурором Казанского окружного суда, "перетащил" его к себе в качестве товарища (заместителя), а через год потянул за собой и в Петербург, где Анатолий Федорович занял должность прокурора окружного суда, а Сергей Аркадьевич вновь стал его товарищем.

Наверное, его прокурорская карьера и дальше продолжалась бы весьма успешно. Он пользовался репутацией сильного обвинителя. Его яркие неординарные речи, сдержанные по форме, почти всегда достигали цели, хотя в них не было никаких натяжек обвинительного характера. Даже для известных присяжных поверенных он был очень опасным противником. Многие прочили ему неплохую прокурорскую карьеру. И, наверное, она бы состоялась, если бы не твердые убеждения Андреевского.

В начале 1878 года прокурор С.-Петербургской судебной палаты Лопухин, готовя процесс по делу В. Засулич, особое внимание уделил подбору государственного обвинителя. С согласия министра юстиции графа К. И. Палена, он вначале предложил выступить товарищу прокурора окружного суда В.И. Жуковскому, но тот отказался.

Тогда такая же "честь" была оказана Андреевскому. Сергей Аркадьевич, со своей стороны, поставил условие – предоставить ему право в своей речи дать оценку действий градоначальника Трепова. Согласиться на это Лопухин не мог. Тогда Александров, по его словам, сказал: "Обвинять Веру Засулич я ни в коем случае не стану, и прежде всего потому, что, кто бы ни обвинял ее, - присяжные ее оправдают. Потому что Трепов совершил возмутительное превышение власти".

После оправдания присяжными заседателями В. Засулич, гнев царских чиновников обрушился и на головы прокуроров, отказавшихся от участия в деле. С.А. Андреевский и В.И. Жуковский были изгнаны из прокуратуры.

И снова Андреевскому помог Кони. Он устроил его юрисконсультом в Международный банк. Эта работа, хотя и была не по душе бывшему прокурору, но давала ему устойчивое жалованье, что было немаловажно. В том же году Сергей Аркадьевич вступил в сословие присяжных поверенных округа С.-петербургской судебной палаты.

Он дебютировал в деле Зайцева. После его речи газеты вышли со статьями о замечательным явлением в адвокатуре. После дела Зайцева стенографы стали приходить на каждую защиту. Газетчики заказывали им речи Андреевского, потому что они по своей удобочитаемости нравились публике.

Дело Зайцева, в свое время наделавшее много шума в столице, было просто по фабуле. Молодой парень, недавно приехавший из деревни, с особой жестокостью, топором, убил из-за денег хозяина меняльной лавки. Будучи арестованным, он во всем признался.

Андреевский построил свою защиту очень оригинально. Он аккуратно подвёл присяжных к мысли, что преступление было совершено без предварительного умысла и не в корыстных целях, а по глупости, без заранее обдуманного намерения. Присяжные вынесли вердикт: "да, виновен, но заслуживает снисхождения". Суд приговорил Зайцева к каторжным работам на восемь лет. Таким образом, Андреевский добился снисхождения для своего подзащитного в казалось бы совершенно "безнадежном" деле.

Очень скоро Андреевский прочно вошел в плеяду выдающихся адвокатов России. Он выступал защитником во многих "громких" процессах. Его называли мастером психологической защиты. Он широко вносил в защитительные речи литературно-художественные приемы, умело пользовался красивыми и точными сравнениями. Сам Андреевский называл адвокатов "говорящими писателями", а защиту в суде - "литературой на ходу".

По политическим делам Андреевский выступал, но не столь часто, как, например, В.Д. Спасович (13 раз) или В.Н. Герард (10 раз). А по гражданским делам вообще довольно редко и неохотно за них брался. По словам А.Ф. Кони, "сухие и строгие очертания гражданского права и узкие рамки процесса бывали ему не по душе".

Гораздо чаще видели Андреевского в судебных заседаниях по уголовным делам. И здесь мало кто из адвокатов мог сравниться с ним. Он защищал Августовского, обвинявшегося в побеге из ссылки и убийстве кухарки, Иванова, убившего свою невесту, Елену Вольфрам, обвиненную в покушении на отравление мужа, и множество других лиц. Очень часто добивался снисхождения к своим подзащитным или их полного оправдания.

Характерно в этом отношении его выступление по делу отставного подполковника И.И. Мироновича. Он был арестован и обвинялся в убийстве еврейской девочки Сарры Беккер, которая проживала вместе со своим отцом, служившим приказчиком, в квартире при конторе (так называемой кассе ссуд), принадлежавшей Мироновичу. Дело первый раз слушалось в конце 1884 года в С.-Петербургском окружном суде с участием присяжных заседателей. Защитниками Мироновича выступали адвокаты В.Ф. Леонтьев и Н.П. Карабчевский. Несмотря на все усилия последних, Миронович был признан виновным в убийстве и осужден к каторжным работам на четыре года. На этот приговор Карабчевский принес кассационную жалобу, и Правительствующий сенат удовлетворил ее.

Вторично дело рассматривалось в 1885 году другим отделением С.-Петербургского окружного суда. На этот раз защиту Мироновича приняли на себя Н.П. Карабчевский и Андреевский. По словам современников, это была самая блистательная его речь.

Шаг за шагом, постепенно, с огромной художественной выразительностью он подводил присяжных заседателей к мысли о полной невиновности своего подзащитного. И концовка речи, как всегда, у него получилась великолепная.

Он сказал: "Но теперь, когда все разбежались (по делу первоначально проходили и другие лица) и одному Мироновичу подброшено мертвое тело несчастной девочки, присяжные, оправдывая Мироновича, рискуют объявить, что виновных никого нет. И если они не смутятся этим риском, тогда Миронович будет хотя отчасти отмщен. Приговором этим присяжные скажут тому, кто создавал это дело, кто руководил им, они скажут этому руководителю, и это его, конечно, огорчит: вы, не кто иной, как вы, - выпустили настоящих виновных! И верьте, господа, что даже те, в ком есть остаток предубеждения против Мироновича, и те встретят оправдание его с хорошим чувством. Все забудется в сознании свободы, в радостном сознании, что русский суд отворачивается от пристрастия, что русский суд не казнит без доказательств!"

Последнее слово подсудимого было кратко: "Бог видит, - сказал он, - что я тут ни при чем. Подобная мысль мне и в голову не приходила. Спасите меня, я не виновен!" Миронович был оправдан.

В 1891 году С.А. Андреевский выпустил сборник своих защитительных речей. Только за 15 лет они выдержали пять изданий (5-е издание, выпущенное в 1916 году, вышло под названием "Драмы жизни"). Книга пользовалась исключительным успехом у читателей. Интересен такой факт. После того как книга Андреевского "Защитительные речи" вышла в свет, молодые адвокаты начали цитировать в своих речах защитные тирады, сказанные в свое время Андреевским.

Спустя много лет присяжный поверенный Марголин, встретившись с Андреевским в Правительствующем сенате, сказал: "Если бы вы знали, Сергей Аркадьевич, как вас обворовывают! Вы редко бываете в суде, а я постоянно заглядываю в уголовные залы и почти постоянно, слушая молодых адвокатов, встречаю в их речах знакомые тирады из ваших защит!" И он привел для примера одну такую речь. По этому поводу Андреевский говорил: "Что может быть утешительнее?! Я убедился, что речь, сказанная мною более двадцати лет тому назад, еще молода и свежа, когда я уже стар".

С.А. Андреевский прославился также как поэт, писатель и литературный критик. Его перу принадлежит немало поэм и стихотворений. Первый поэтический сборник вышел из печати в 1886 году (2-е издание - в 1898 году). В него вошли три поэмы: "На утре дней", "Мрак", "Обрученные", оригинальные стихи, а также переводы из Мюссе, Бодлера, Э. По и др. Постоянно появлялись его критические статьи, эссе и этюды о многих писателях и поэтах: Баратынском, Лермонтове, Некрасове, Тургеневе, Достоевском, Гаршине и др. Посмертно, в 1924 году, вышла его автобиографическая "Книга о смерти. (Мысли и воспоминания)".

Произошедшие в 1917 г. две революции выбили почву из-под ног у знаменитого адвоката. Он не понял ни одну из них, но и мысли об эмиграции никогда не посещали его. Он не участвовал в саботаже советской власти адвокатурой, но не мог и найти в новых условиях применения своим способностям. Как поэт он был весь в прошлом. Как адвокат он оказался неприспособленным к новым требованиям. К тому же он был уже стар и немощен

Умер С.А. Андреевский от тяжелого воспаления легких 9 ноября 1918 года в Петрограде.